Экстремальное детство

ЭКСТРЕМАЛЬНОЕ ДЕТСТВО (детские стихи для взрослых) Детям Елизавета посвящается
1 Всем людям известно на свете, как появляются дети. Но кто-нибудь из вас знает, куда они исчезают? Куда пропал друг мой Вова, дружили мы с класса второго? А где мой приятель Рюха — ирисом набитое брюхо? «Вот это дружище твой Вова — он в очереди с полвторого. А это — приятель твой Рюха — пахан мафиозный по слухам». Нет, нет, вы не врите, мой Вовка с делами справлялся бы ловко. А Рюха, — приятель мой верный, — был добрый и очень примерный. Всем людям известно на свете, как появляются дети. Но кто-нибудь из вас знает, куда они исчезают?
2 До свиданья, папа с мамой! Никогда к вам не вернусь! И назло вам в самой-самой страшной чаще заблужусь! Пусть они поплачут горько на моих похоронах, и поймут, что сын их Борька не был вовсе вертопрах. Что они напрасно били матерясь, меня вчера, когда оба пьяны были аж с субботнего утра. Только жалко бабу Раю, я у ней — любимый внук. Она сразу захворает, если я погибну вдруг!
3 Шестые сутки шёл корабль на дно, на дно, на дно. А в трюме пил весёлый краб французское вино. Играл квартет креветок туш, и шесть морских коров с мычаньем поднимали пунш за здравье моряков. А в это время моряки на крохотном плоту решили поиграть с тоски в крокет или лапту. И так им стало хорошо, что поперхнулся краб, и ураганище прошёл, и всплыл со дна корабль!
4 Говорят, что мой отец — алкоголик и подлец. Ну и что, что он хмельной! Всё равно он папа мой! Он когда тверёзовый — словно пень берёзовый. А когда напьётся — весело смеётся!
5 Шёл по городу волшебник с длинным посохом в руке. Он подмышкой нёс молчебник, и молчалку в рюкзаке. Я узнал вчера случайно, что он учит с давних пор музыкальному молчанью канареек сводный хор. Что детей он обучает в день три раза помолчать. Раз — за кофе, два — за чаем, и когда легли все спать!
6 Папа к маме пристаёт: мама денег не даёт. Чтобы он не пил вино, я их выбросил в окно!
7 Сегодня вся моя родня решила наказать меня за то, что в выходные дни курю и пью я, как они. Папа бил, бил, — не убил. Мама била, била, — не убила. Деда бил, бил, — не убил. Баба била, била, — не убила. А так они хорошие, но только слабонервные. Забудут скоро прошлое за водкой и консервами. И мне нальют по маленькой: пей, дескать, раз удаленький… А после спросят: почему вся комната моя в дыму?
8 Папка с мамкою дерутся, а потом — всю ночь ебутся. Я залез под стол, и плачу: ничего для них не значу. Вот немного подрасту, и пожалуюсь Христу. Вот когда я взрослым стану, расскажу про всё Ван Дамму! Они оба как придут, их за уши надерут. А когда накажут палкой, мне их станет очень жалко. И тогда я их прощу, и конфетой угощу. Только больше, чур, не драться, не дринчать, и не ебаться!
9 На муромской дорожке, чему-то очень рад, сидел кузнечик маленький коленками назад. Но вот к нему подходит какой-то обормот, и рядышком садится коленками вперёд. А мимо незаметно змея ползёт в хвоще. И у неё коленки отсутствуют вообще!
10 У Лукоморья дуб зелёный. Златая цепь на дубе том. Здесь днём и ночью кот учёный проходит мимо в гастроном. Под ним – струя светлей лазури, над ним – луч солнца золотой, а он, противный, просит дури, как будто в дури есть покой!
11 У меня сегодня праздник развесёлой кутерьмы: папа мой — такой проказник! — снова вышел из тюрьмы. На груди его наколки синим пламенем горят. Мама с бабой плачут только, ну, а я так очень рад! Не хочу его бояться, ведь он — папа мне родной! Если он полезет драться, накажу его метлой! Мне курить он разрешает, и за раками возьмёт. Пусть он маме жить мешает! Ну, а мне — наоборот! (А ещё он из Сибири мне привёз рогатку, чтобы я, как-будто в тире попадал в десятку.)
12 ОСТАВЛЕННЫЕ СНАРУЖИ (Из Р. Фроста) Когда запрём мы на ночь дом, цветы оставим за окном, его зашторив перед сном. И если заскребёт потом вор пуговицами в дверях, злость не сорвёт он на цветах. Их не обидеть никому! Найдя настурцию одну в пыли, я лишь свою вину признаю в том. Наверняка, подстерегающий луну, играл я с листьями цветка, и оборвал их невзначай…
13 Я слов немногих командир, но мне они верны. Я за любовь их в бой водил, нет памятней войны. Тебя увидев вдалеке, я посылал в дозор отряд приветов налегке, исчезнувший с тех пор. Затем вопросы: «что?» и «как?» — привлечь вниманье чтоб, остротой ударял во фланг, а комплиментом — в лоб. Но где же храбрые войска? Где верные друзья? Твоим простым «Ну всё, пока» обезоружен я.
14 Шито — крыто — треснуло корыто. Ёлки — палки — рваные мочалки. Эники — беники — в жопе вареники. …Изучив свои повадки, сам с собой играю в прятки, но проигрываю вновь. То себя я не найду то найду свою беду, то — ненужную любовь. Может, дело всё в считалке: шито—крыто, ёлки—палки? Рассчитаюсь я опять — снова мне себя искать! Снова в комнате один буду я не находим…
15 Ребёнком матушка моя сажала зёрна. Наверно, с ними часть меня росла из дёрна. А в это время тихо так, вдали от мира, еврей какой-то, Пастернак, читал Шекспира. И я жил в том стихотворенье, даже в точке. …Взрослела мать, цвели растенья, зрели строчки…
1994; 1996; 2003 Керамика — Елизавет.