ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРАОдно из противоречий нашего времени заключается в том, что оно, среди всех прочих исторических эпох, является самым философским и самым нефилософским одновременно. Самым нефилософским, - во-первых, по той причине, что все когда-то господствовавшие философские учения, - и, кажется, философия как таковая, - теперь терпят кризис, оказавшись не способными отвечать на вопросы современности. А, во-вторых, до философии ли сейчас России, когда большинство её граждан борется за элементарное физическое выживание?Вместе с тем, социальные противоречия сейчас настолько обнажены, что для их объяснения и разрешения недостаточно узкопрактического взгляда на вещи, а требуется углубленная рефлексия над их истоками и отражение социальной ситуации в целом. В подобные времена философия всегда выживала только одним способом: выйдя за рамки академических школ и за пределы университетских аудиторий к "простому" человеку, в круг его забот, и занявшись исследованием не абстрактно-теоретических, а самых что ни на есть жизненных проблем именно со своей специфической, философской точки зрения. Чтобы спастись от гибели, философия сама должна стать средством спасения, стать "вкусной и здоровой", как кулинарный рецепт. Для этого ей необходимо сменить стиль и жанр, а самому философу - образ жизни. И тут не надо выдумывать что-то новое: с давних пор существуют жанры философских афоризмов, притч и путевых заметок, и издавна философы пускались в странствия, спасаясь от академической и житейской рутины… Всё это, конечно, не значит, что академизм "безнадёжно устарел" в деле разрешения актуальных человеческих проблем. Мне вовсе не хотелось бы высокомерно подрывать авторитет академических штудий. Скорее наоборот: я бы желал подготовить их успех оживлением их связи с реальной жизнью и расширением их предмета. Афоризм и чувственно-образное отражение мира никогда не заменят собой строгую логику философских понятий; поэзия не заменит собой науку, но философ должен быть чувствителен к поэзии хотя бы затем, чтобы ее от науки отличать. Эта книга - как раз опыт такого "мирского" бытования философии. Пусть читатель не ищет на её страницах выражения законченного философского учения в разрозненных фрагментах, что он находит у Ницше, Шестова и других древних греков. Скорее, она содержит всего лишь дыхание автора, застывшее на бумаге сообразно с его житейским и странническим опытом. А дыхание - не единственное, и не лучшее, что он из себя исторгает и может исторгнуть. Поэтому он с готовностью присоединяется к скептическим суждениям относительно достоинств вышеприведённых, с позволения сказать, текстов, что, конечно же, только доказывает глубину, трезвость, и остроту его ума. Две части данной книги уже выходили отдельной книжкой, остальные - либо целиком, либо фрагментами - публиковались в екатеринбургском журнале "Урал". Тем не менее, я счел необходимым переиздать их заново, переделав с учётом высказанных замечаний и накопленного нового материала. И напоследок. Нередко я слышу от своих друзей глубокие и точные высказывания. "Не пропадать же добру!" - подумал я, и включил их в собрание своих афоризмов, разумеется, с указанием авторства. Андрей Коряковцев |